Два года назад Никита Канарёв отбыл на учебу в Британскую высшую школу дизайна, поучился, защитился, поработал в студии Лебедева, вернулся в Барнаул.

Дизайн-бюро «Дорогобогато» Никита Канарёв

Теперь планирует развивать в Барнауле шрифтовую культуру, ибо шрифт – основа всего в визуальном мире.

Британская высшая школа дизайна

«Британка» находится в Москве на территории Центра дизайна Artplay – квартала дизайнеров и архитекторов. Школа готовит дизайнерские кадры «фундаментально на английском» или «интенсивно на русском». Никита выбрал русский интенсив, учился год специальности «Шрифт и типографика».

– Это были вечерние занятия. Занимались три раза в неделю по три часа, в субботу целый день. Нас учили истории шрифта, его проектированию, каллиграфии, типографике, современным шрифтам. Со второго семестра начал работать в студии Артемия Лебедева и вечером после работы шел на занятия.

– Какие самые яркие преподаватели?

– Илья Рудерман – куратор курса, арт-директор РИА Новости. Его учитель Александр Тарбеев, маэстро российского шрифтового дизайна. Владимир Венедиктович Ефимов, который недавно умер, человек-энциклопедия, знал об истории шрифта все. Евгений Добровинский – один из лучших каллиграфов, такого уровня в России и не найти. Данила Воробьев,  ученик известного Максима Жукова, вел курс «Типографика». Валерий Голыженков, он вместе с Юрием Гордоном и Ольгой Васильковой основал студию Letterhead, она специализируется на проектах в области графического и шрифтового дизайна. Владимир Кричевский — единственный в России профессиональный критик дизайна.

– Можешь вспомнить интересное задание?

– Нам Евгений Добровинский привез камешки из Гурзуфа, где у него летняя школа проходит. Привез по камешку каждому, они такие пористые, внутри камня линии. Нужно было перерисовать камень так, чтобы с помощью линий получить модульную сетку и выстроить ее в шрифт. Задание помогает дизайнеру избавиться от убеждения, что модульная сетка – это костыль.

– Как звучала тема твоего дипломного проекта?

– «Эмоциональный текстовый шрифт, предназначенный для удобного чтения большого объема текста». Кстати, мой дипломный шрифт Emoveo уже начал работать: использовался в каталоге выставки уникальных газет «Первая полоса» и в газете «Свободный курс» после редизайна. Еще шрифт успел побывать фирменным на выставке  фотографии «Диалектика постороннего взгляда: Иран» на «Винзаводе».

Шрифт – голос компании

После учебы Никита Канарёв вернулся в Барнаул с кучей идей. Он организовал конкурс «Сфотографируй шрифт», собрал Кружок  Экстремального Рисунка Обнажённой Натуры,  задумал проведение неформальной лекции по истории шрифта как это принято в Европе: собираются дизайнеры, пьют пиво, обсуждают.

– О чем можно поговорить на  встрече с пивом?

– О  возникновении шрифта, о том, как церковь губила и гнобила печатников еще при Иване Грозном. А сейчас мы видим повторение истории, только сегодня церковь нападает на современных художников. Рассказал бы, что шрифтовой дизайнер был единственный человек в профессии, который сумел на этом сделать состояние, а все остальные к концу жизни разорились. Как винная индустрия помогла в изготовлении печатной машины.

– Шрифт отражает уровень культуры?

– Шрифт полностью олицетворяет визуальную культуру, которая является частью общей культуры, так как мы – люди визуальные. С того момента как Гутенберг начал печатать свои книжки, у всех аудиальное восприятие перестроилось на визуальное. Мы больше информации получаем с помощью глаз. Вот африканское племя, не тронутое цивилизацией, получает  больше информации с помощью ушей. Эта теория из работы «Галактика Гутенберга: становление человека печатающего» Маршалла Маклюэна.

– Неужели в шрифтах можно придумать что-то новое?

– Да, графемы очень пластичны и меняются. Тут два способа: либо под конкретную задачу и стилистику, либо воссоздание формы шрифтов утерянных. У меня есть шрифт акцидентный для набора заголовков, восстановленный по титрам фильма «Калина красная». Примерно воссоздал тот же шрифт, назвал его «Сростки».

– Самый растиражированный шрифт эмблемы 75-летия края какие эмоции вызывает?

–  Отвращение. Криворукий шрифт, полностью не собран, ошибок много. Нет кернинга, между «л» и «т». Кернинг – это расстояние, необходимое для визуального выравнивания апрошей. Буква «а» сильно жирновата, более черная, чем соседняя буква. Буква «й» тоже непонятно зачем такая? У буквы «у» нижний выносной элемент –  единственный в такой стилистике, который идет плавно, остальное порублено.

– Как выглядит Барнаул на взгляд шрифтовика?

– У нас с рекламной и деловой продукции звучит моноголос Arial, в связи с тем, что это встроенный шрифт. В наружной рекламе парикмахерских – в основном Бритиш скрипт, в магазинах электроники – либо Футура, либо Гельветика. У банков популярна Федра, она и в «Марию Ра» проскочила. Интересно, они купили права на ее использование? Кстати, студентам ИнАрхДиза преподаватели прививают любовь к шрифту Футура, который придуман аж в 1927 году Паулем Реннером.

А ведь шрифт — мощный инструмент в работе с любой визуальной информацией, если компания старается быть актуальной, ей необходим уникальный собственный голос. Шрифт – это голос компании в визуальной среде.

Источник — rekportal.ru